В интервью "Idel.Реалии" эксперт по энергетике Борис Аронштейн рассказал, что бюджеты двух крупнейших нефтедобывающих республик России — Татарстана и Башкортостана — сталкиваются с усиливающимся давлением из-за вторжения РФ в Украину: скидки на российскую нефть растут, экспорт падает, санкции перекраивают логистику, а региональные бюджеты входят в 2026 год с дефицитом.
Борис Аронштейн — независимый нефтегазовый аналитик. Родился в Москве, в 1989 году эмигрировал в США.
В прошлом — управляющий партнёр нефтегазовой консалтинговой компании "Нефтегазконсалт". Профессор Свободного университета.
— Спустя полгода после начала полномасштабной войны вы писали, что Норвегия как крупнейший европейский экспортер нефти и газа уже предпринимает усилия по замещению России в общеевропейском балансе энергоносителей. Сейчас, спустя более трех лет, как вы оцениваете эти усилия? К чему они привели?
— Если идеальную ситуацию полного замещения энергоносителей российского происхождения считать за 100%, то я думаю, что Европейский союз достиг в этом направлении где-то 90-процентного успеха.
Если взять три вида энергоносителей — природный газ, нефть и уголь, — то, конечно, самые большие успехи достигнуты в направлении использования угля. Его импорт из России [в ЕС] сокращен практически на 98%; и можно считать, что этого российского энергоносителя в Европе больше не существует.
По газу мы имеем тоже значительные успехи. Если в 2021 году газ российского происхождения составлял 40% от общего импорта газа в Европейский союз, то ныне трубопроводный газ составляет лишь 11%, а вместе с сжиженным природным газом (СПГ) это будет около 19%. И идет дальнейшее сокращение.
Что касается нефти, то здесь тоже... За исключением некоторых стран, которые довольно упорно не хотят отказываться от российской нефти и нефтепродуктов — это Словакия и Венгрия. Они не хотят это делать, на мой взгляд, по политическим соображениям; а две страны действительно реально сталкиваются с трудностью создания своей собственной новой инфраструктуры и перехода на другие источники нефти — это Хорватия и Болгария.
Но в целом этот процесс тоже идет довольно успешно. И российскую нефть и нефтепродукты в значительной степени заменили страны Африки, Ближний Восток и в какой-то степени Соединенные Штаты. Что касается газа, то он практически полностью заменен сжиженным природным газом (СПГ) из Норвегии и Соединенных Штатов Америки.
— А эти изменения какие-то бесповоротные? Правильно ли я понимаю, что даже если война закончится, Европа для себя уже решила, что без России будет справляться со своими потребностями в энергетике?
— По газу — скорее всего, да. Рынок потерян; ну, никогда не говори никогда — он потерян на длительный срок, на многие-многие десятилетия вперед. И даже не потому, что Европа переориентировалась на СПГ из других стран на время войны, а потому что господин Путин сам завернул этот вентиль и таким образом в одностороннем порядке расторг значительное количество многолетних газовых контрактов между "Газпромом" и потребителями в Западной Европе. Такое поведение в бизнес-сообществе не прощается. Поэтому я думаю, что газовый рынок потерян практически навсегда.
Что касается нефтяного рынка, то я думаю, что в значительной степени переориентация произошла. Мировой нефтяной рынок восполнил этот, что называется, пробел в виде российской нефти и нефтепродуктов. И, как мы видим, цены на мировом рынке при этом достаточно стабильные. Я думаю, что за исключением некоторых местных потребителей за пределами Европейского союза — может быть, такими, как Сербия — нефть и нефтепродукты будут экспортироваться в Европу, но в достаточно ограниченных количествах.
— В сентябре украинские атаки дронов на российские нефтеперерабатывающие заводы и порты сократили экспорт нефтепродуктов — он упал в сентябре на 13% по сравнению с августом. Объемы экспорта также снизились примерно на 9% месяц к месяцу. Об этом пишет Центр исследования энергетики и чистого воздуха. Вооруженные силы Украины в ноябре не менее 14 раз атаковали российские НПЗ с помощью беспилотников, сообщает Bloomberg. По данным издания, это рекордное число атак на российские нефтеперерабатывающие заводы. Как украинские атаки на НПЗ и порты сейчас влияют на работу российской нефтегазовой отрасли?
— Мне кажется, основной вывод, который надо сделать из обострения ситуации с дроновыми атаками на НПЗ и другие элементы нефтегазовой инфраструктуры России в ноябре, — это то, что атаки дронов, во-первых, стали более системными. Во-вторых, они теперь больше направлены не на НПЗ как таковые, а на элементы трубопроводной нефтегазовой инфраструктуры, а самое главное — на терминалы.
Вот Туапсинский терминал (Краснодарский край), который был подвергнут атаке дронов первого-второго ноября, и остановилась отгрузка танкеров на несколько дней... Вот это действительно в первую очередь влияет на экспортные возможности России. Потому что атаки на НПЗ, конечно, выводят из строя те или иные установки, но, во-первых, в России еще есть достаточные резервные мощности, а, во-вторых, не всегда удается вывести эти перерабатывающие мощности на длительный срок. И их возможный ремонт занимает иногда дни, иногда недели. Особенно если это колонны первичной переработки нефти, так называемые ЦПУ (речь идёт об установках атмосферной перегонки нефти — "Idel.Реалии").
Но, с другой стороны, все-таки Украина достигла такого системного, я бы сказал, охвата нефтеперерабатывающей структуры и нефтеперерабатывающего комплекса России. При этом дроны стали залетать в те районы, в которые раньше не залетали. То есть практически ни один из районов европейской части России до Урала не может себя чувствовать в безопасности.
— Да, мы были свидетелями того, как атакуют Башкортостан, который находится также на Урале. Но могут ли падение доходов и сокращение экспорта стать долгосрочной тенденцией?
— Долгосрочной тенденцией это может стать. Но я думаю, что основным фактором, который повлияет на действительно реальное снижение доходов от российского экспорта нефти, — это вторичные санкции.
Мы сейчас видим, как Китай и Индия заняли выжидательную позицию после того, как 22 октября были введены санкции против "Роснефти" и "ЛУКОЙЛа". Но тем не менее мы видим также и попытки обойти эти санкции с помощью теневого флота, переадресации поставок и других видов манипуляций, которые все-таки позволяют этим странам с большим дисконтом (что им очень выгодно) продолжать покупать российскую нефть.
— В предыдущем ответе вы упомянули в том числе вопрос ремонта. В условиях санкций хватает ли у России всех своих инструментов для того, чтобы производить эти работы? Я имею в виду какие-то детали. Они же наверняка уже не поставляются из Европы.
— Тут два вида установок. Установки первичной переработки или дистилляции — в основном российского происхождения, это российское оборудование. И России здесь не требуется даже "серого" импорта — они справляются своими силами. С другой стороны, эти установки являются, что называется, узким горлышком. И если такая установка повреждена очень сильно, то, соответственно, останавливаются установки вторичной переработки: каталитического крекинга, гидрокрекинга, изомеризации.
С другой стороны, если повреждены установки вторичной переработки, то здесь действительно нужны западные оборудование, материалы и — в первую очередь — катализаторы, которые Россия сама практически не производит. Но эти установки находятся в глубине НПЗ и поражаются значительно меньше, чем установки первичной переработки. Здесь всё зависит от индивидуального ущерба. Иногда — и теперь всё чаще и чаще — если налеты дронов идут волнами, то каждый следующий ремонт занимает дольше времени. И вот есть установки, которые до сих пор не отремонтированы еще со времен августовских налетов.
— Вы отметили проблему цен в связи с тем, что Европа уже не закупает какие-то энергоресурсы, также мы затронули тему атак дронов, внутреннюю логистику. А что больше всего влияет и будет влиять на ситуацию в ближайшие месяцы?
— С точки зрения доходов России от экспорта нефти и нефтепродуктов, я думаю, что влиять будет в первую очередь величина дисконта на российские сорта нефти. Она достигает в некоторых случаях уже 20 долларов за баррель. И в некоторых случаях даже приближается к точке безубыточности при добыче определенных сортов российской нефти.
Кроме того, будет влиять последовательность Соединенных Штатов в контроле над вторичными санкциями. Я думаю, что эти два показателя, если они будут иметь место в будущем, конечно, серьезно повлияют на доходы российского бюджета.
Третий показатель — это рубль. Его курс к доллару и, соответственно, получение определенного количества рублей после продажи нефти и нефтепродуктов за рубеж в твердой валюте. Но это, я думаю, государство должно и может решить, поскольку государство — эмитент рубля — и может этот сильный рубль опустить.
Эмитент рубля — это тот, кто имеет право выпускать (эмитировать) российскую национальную валюту. В России таким эмитентом является Банк России (Центральный банк РФ). Он обладает исключительным правом на выпуск наличных денег и организацию денежного обращения.
— Европа постепенно отказывается от российских энергоносителей. В то же время мы видим, что значительный приоритет России сместился в сторону Китая и Индии. В какой степени Китай и Индия компенсируют потери России в Европе?
— С точки зрения газа — безусловно, не компенсируют. У Китая сейчас замедлился экономический рост, и в ближайшей перспективе он сможет закупать не больше 100–120 миллиардов кубометров газа в год. А строительство трубопровода, о котором с такой помпой говорилось на недавнем азиатском саммите, вряд ли будет возможно до 2030 года, поскольку Китаю вполне достаточно того объема газа, который поставляется по "Силе Сибири–1".
Что касается нефти, то здесь Китай продолжал и будет продолжать закупать российскую нефть по дальневосточному трубопроводу — хотя бы просто потому, что именно Китай финансировал строительство этой трубы в счет будущих поставок "Роснефти". И он не может остановить эти поставки — в противном случае он перестанет выплачивать образовавшийся самому себе долг.
Что касается Индии, то здесь действительно ситуация сейчас не то чтобы критическая, но вся индийская нефтеперерабатывающая отрасль — крупнейшая в мире. В Индии расположено несколько самых крупных перерабатывающих заводов в мире — например, перерабатывающий завод группы Reliance. Индия, по сути дела, благодаря дешевой российской нефти, производству из неё нефтепродуктов и их экспорта по всей Юго-Восточной Азии фактически стимулировала свою национальную экономику.
Поэтому здесь вопрос будет решаться... Очень скоро состоится встреча между президентом Трампом и премьер-министром Моди. И я думаю, этот вопрос на этой встрече будет стоять. Во всяком случае, Индия предложила Соединенным Штатам так называемую "оливковую ветвь", уменьшив тарифы на американский сжиженный природный газ. Эти тарифы были достаточно большие. Американцы стучались в индийский рынок, но высокие тарифы не позволяли им там конкурировать с другими энергоносителями. Если сейчас это состоится, то я думаю, у Индии появится и экономический интерес к тому, чтобы, если не прекратить, то значительно снизить закупки российской нефти.
— Если про Индию так или иначе возникают какие-то новости о том, что США пытаются влиять на позицию этой страны по этому вопросу, то насколько велика вероятность того, что США как-то смогут повлиять на Китай?
— Мне кажется, вероятность очень маленькая. Соединенные Штаты сознательно закрывают глаза на продолжение закупок Китаем российской нефти. Китай для Соединенных Штатов — очень неудобный переговорщик. Они сейчас находятся в уникальной ситуации, которая называется "тарифное перемирие". Ни с одной страной такого состояния не возникло.
Соединенные Штаты в достаточной степени зависят от редкоземельных металлов, которые Китай поставляет на американский рынок и без которых невозможно производство магнитов и других частей электромобилей и других элементов. И поэтому здесь, я думаю, ситуация останется прежней. Плюс Китай все-таки — в отличие от Индии — является, пускай теневым, но все-таки довольно значительным союзником России. И если Китай прекратит свои закупки российской нефти, он фактически поднимет расценки на свою продукцию двойного назначения, военного назначения, электронику и так далее и сильно усложнит жизнь своему союзнику.
Поэтому я думаю, что Китай в этом отношении занимает уникальную позицию. Это достаточно сильная в экономическом отношении держава. И я не думаю, что Соединенным Штатам удастся каким-то образом изменить эту ситуацию на нефтяном рынке Китая.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: США ввели санкции против крупнейших российских нефтяных компаний. Скажется ли сокращение доходов от продажи нефти на экономике страны?— Перейдем из глобальной политики к региональному российскому вопросу. Башкортостан — один из лидеров в России по добыче и переработке нефти — неоднократно подвергался атакам БПЛА. Кроме того, республика занимает первое место в стране по количеству выявленных погибших на войне против Украины. Что эксперт по нефтегазовому сектору должен объяснить обычному жителю республики о том, какие реальные последствия несет война для региона и его экономики?
— Да, Башкортостан относится к четырем основным нефтедобывающим районам России: это Ханты-Мансийский округ (ЮГРА), Ямало-Ненецкий, Башкортостан и Татарстан.
В Башкортостане экспорт нефти обеспечивает 50% промышленного производства, где-то 70% доходов в региональный бюджет и 40% реинвестирования в основные средства производства. Башкирия производит примерно 2,2% добычи нефти в России. Если в России добывается примерно восемь с чем-то миллионов баррелей нефти в сутки, то 2% от этой величины — это вклад Башкирии.
— Я здесь вынужден добавить, что башкортостанские власти говорят о том, что 2,9% российской нефти добывается в их республике.
Как пишет Корпорация развития Республики Башкортостан, более 2,9% российской нефти, включая газовый конденсат, добывается в Башкортостане.
— Может быть. Я имею эти данные, но вполне допускаю, что на месте знают лучше. Тем не менее уже в 2025 году местный бюджет будет сведен с дефицитом — это примерно 24,5 миллиарда рублей дефицита.
По данным властей, дефицит бюджета республики на 2025 год составит 28,6 млрд рублей.
Но надо отдать должное Башкирии — они всеми силами пытаются диверсифицировать свои доходные статьи, поэтому большое внимание стали уделять сельскому хозяйству. Кроме того, Башкирия добывает гораздо меньше, чем перерабатывает. В Башкирии находится большой нефтеперерабатывающий комплекс в Уфе, а также "Нефтехим Салават", то есть производство продуктов нефтехимии.
Всё это делает бюджет Башкирии в краткосрочной перспективе достаточно устойчивым. Но в среднесрочной перспективе риски, конечно, очень велики. Потому что продолжение снижения экспортных доходов нефти, конечно, сильно скажется на бюджете — и в первую очередь на его социальных статьях.
— Татарстан тоже является одним из лидеров по добыче нефти в России. В республике действуют крупные НПЗ. Бюджет Татарстана на 2026 год приняли с дефицитом в 13,8 миллиарда рублей. По прогнозам, до конца 2025 года "Татнефть" сократит отчисления в бюджет республики на 17,3 миллиарда рублей, а "Нижнекамскнефтехим" — на 7,7 миллиарда. Как вы считаете, в какой степени на всё это влияют санкции и давление из-за вторжения России в Украину?
— Самым прямым образом. Татарстан добывает 24 с чем-то миллионов тонн нефти в год. И понятно, что если скидки на российскую нефть достигают 23–24 долларов с барреля, то можно легко пересчитать это в деньгах и увидеть, каких сумм недосчитается Татарстан в ближайшем будущем.
Татарстан тоже — хотя и в меньшей степени, чем Башкирия — пытается диверсифицировать свою экономику. Однако все-таки нефтяной, нефтеперерабатывающий и нефтехимический комплекс Татарстана имеет для Татарии даже большее значение, чем для Башкирии. Потому что "Башнефть" — это все-таки аффилированная компания, дочерняя компания "Роснефти". И в случае каких-то затруднений, я думаю, материнская компания может прийти "Башнефти" на помощь. "Татнефть" — это формально частная компания. У неё нет государственной материнской компании, и поэтому она, можно сказать, принимает на себя все негативные последствия от санкций, от снижения цен на российскую нефть.
Кроме того, у "Татнефти" нет таких налоговых поблажек, которые есть у "Башнефти" — просто потому, что господин Сечин, безусловно, добивается для всех входящих в структуру "Роснефти" компаний гораздо более выгодный налоговый режим, чем это могут добиться оставшиеся крупные частные компании, такие как "Татнефть" и "ЛУКОЙЛ".
— У меня есть традиционный вопрос: а что после Путина?
— После Путина есть четыре, на мой взгляд, сценария. От самого худшего сценария распада России (правда, вероятность его всего лишь 10%) и, соответственно, полного распада российской нефтегазовой структуры и промышленности. До более-менее благоприятного, который может называться "постепенное восстановление".
Но во всех этих сценариях, к сожалению, есть четыре фактора, которые Россия вряд ли преодолеет — независимо от того, какой режим установится в России после Путина.
Первое — это отсутствие технологий и должного финансирования нефтегазовой отрасли.
Второе — это постепенное снижение доказанных запасов и снижение запасов легкодобываемой нефти.
Третье — постепенная деградация нефтедобывающего комплекса в целом и стагнация добычи, а, может быть, начало постепенного падения объемов добычи на 1,3% в год.
Самое печальное заключается в том, что у России есть одно очень тяжелое, так скажем, родимое пятно — еще с советских времен. В России лицензия на добычу полезных ископаемых не является предметом вечного права, имущественного права. Лицензия выдается чиновниками, и лицензия чиновниками отбирается. И западные компании на своей шкуре уже убедились, когда произошла насильственная национализация с отбором лицензий у, допустим, компании Shell в Сахалине-2, у Exxon в Сахалине-1, у Total в Харьягинском месторождении и так далее и тому подобное.
Это первое родимое пятно, которое, к сожалению, Россию очень сильно отличает от всех развитых стран мира: от Соединенных Штатов, Норвегии и так далее.
И второе — в России до сих пор нет международной классификации запасов. Поэтому запасы не третируются как экономическая категория, в лучшем случае — как технологическая. А поскольку компания теперь не приглашает международных аудиторов, не аудирует свои запасы по международной классификации, то портфель запасов на самом деле толком не известен. И в силу этого любое стороннее финансирование очень рискованно.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram.